Золотой Демон - Страница 12

— Да пустяки, — пожал плечами поручик. — Малая часть денег была в золоте… У жены кое-какие украшения… Кольца…

Мельком бросив взгляд на свою правую руку, он наконец сообразил, в чем ему чуялось некоторое неудобство. Кольца на пальце не было.

— Черт, надо же, — сказал он растерянно, — кольцо как-то ухитрился с пальца сронить… А вроде и прочно сидело…

Взгляд Самолетова изменился, став холодным и жестким. Крепко стиснув локоть поручика, будто тисками, он бесцеремонно отвел его в сторонку и зашептал:

— Аркадий Петрович, вы уж в просьбе не откажите… Посмотрите, что там с вашим золотом, на месте оно или нет… Душевно вас прошу, прямо-таки умоляю…

И такое было в его лице и голосе, что поручик спорить не стал, словно подвергшись гипнозу, послушно направился к своему возку. Самолетов неотступно следовал рядом, время от времени громко, задумчиво похмыкивая и крутя головой.

Поручик распахнул дверцу (у Самолетова все же хватило такта оставаться снаружи). Проснувшаяся Лиза, укрывшись полостью по самый нос, совершенно по-детски терла кулачками глаза, ежилась.

— Аркашенька, едем? Я проспала? Да нет, стоим…

— Стоим еще, ага… — отозвался поручик, переступая через ее укрытые полостью ноги, присаживаясь на корточки над одним из дорожных мешков.

— А что за шум?

Натянуто улыбнувшись ей, поручик ответил:

— Да деньги у Панкрашина украл кто-то…

— Господи, как такое могло тут случиться?

— Случилось вот…

Распустив тугую шнуровку, он распахнул горловину и, прекрасно помня, куда уложил их скудные сбережения, запустил руки до самого дна мешка, расталкивая пятернями мешочки, свертки и пакеты. Нащупав нужное, вытащил плоский, прямоугольный замшевый мешочек. Едва не вскричал вслух от удивления.

Мешочек выглядел так, словно какой-то озорной охотник высадил в него добрый заряд мелкой утиной дроби, да не из одного ствола, а из обоих. Весь покрыт крохотными аккуратными дырочками с обеих сторон. Ряды их столь правильны, геометрически идеальны, что походило уж не на выстрел дробью, а на работу некоего механизма…

И сразу ощущалось на вес, что мешочек стал гораздо более легким.

Справившись с застежкой, он запустил туда руку, извлек небольшую пачечку сложенных пополам казначейских билетов. Еще не глядя, пальцами ощутил, что кроме ассигнаций ничего больше там нет, что два десятка золотых монет непонятным образом улетучились. Так до конца не веря в этакие фантасмагории, перевернул мешочек, встряхнул — и оттуда, разумеется, ничего не выпало, так что пришлось поверить окончательно.

Зачем-то принялся старательно пересчитывать деньги. Мелькали портреты Дмитрия Донского, царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича… пятидесятирублевки с изображением Петра Великого… сотенные с Екатериной II…

Вот на бумагу неведомый вор и не думал покушаться. Ровно две тысячи рублей, собранных его и Лизой родными на первое обустройство в стольном граде Санкт-Петербурге. Только золото бесследно пропало.

— Аркаша, да что с тобой?

Сидя на корточках в неудобной позе, все еще сжимая в руке сосчитанные ассигнации, Савельев смотрел на жену, не в силах хоть что-то сказать. Она как раз, поеживаясь и гримасничая, откинула полость, потянулась за шубкой — и поручик прекрасно рассмотрел, что на ее тоненьком безымянном пальчике правой руки нет тоненького золотого ободочка, обручального кольца — что же, и она сронила кольцо во сне? Две с лишним недели такого не происходило, а тут вдруг оба, одновременно? Ну, предположим, от скудноватого питания пальцы чуточку похудели, вот и слетели кольца…

Но на левой-то руке как ни в чем не бывало красовался его не столь уж и царский подарок, золотой дамский перстенек с бирюзой — и золотая цепочка с бирюзовым кулоном висела на шее, и серьги в ушах остались… Не глядя, он сунул мешочек назад, кое-как стянул шнуровку, накрыл горловину парусиновым клапаном. Шагнул к дверце.

— Аркаша, да что творится?

— Я тебе потом расскажу, — торопливо бросил он, распахивая дверцу. — Нам тут нужно…

И с превеликим облегчением захлопнул дверцу за собой — не в состоянии был что-то объяснять… да и что тут объяснишь?!

У возка нетерпеливо притопывал Самолетов.

— Нуте-с? — жадно спросил он.

— Два десятка золотых, как корова языком слизнула, — тихо ответил поручик, чувствуя, что помаленьку сатанеет от непонимания происходящего. — Ассигнации в целости… (он вспомнил, что деньги и в самом деле выглядели целехонькими, неведомая сила, издырявившая кошель, им не причинила ни малейшего вреда — еще одна добавляющая недоумения деталь). А вот сережки золотые целы, и кулон, и перстень… Зато наших обручальных колец не видно… Может, ночью слетели с пальцев… Поискать надо…

— Сомневаюсь, что найдутся, — хмыкнул Самолетов.

— Полагаете?

— Есть такое подозрение, — ответил Самолетов загадочно. — Пойдемте-ка, Аркадий Петрович, я вам еще одно диво дивное покажу…

Не дожидаясь согласия, отвернулся и размашистыми шагами направился к своему возку, обойдя ряд кибиток с другой стороны, определенно чтобы не проходить мимо сгрудившихся на том же месте сокомпанейцев по путешествию, — там, правда, уже стояла тишина, должно быть, Панкрашин выдохся совершенно…

Поручик следовал за ним, старательно принуждая себя не думать о произошедшем, — потому что произошедшее в голову не укладывалось и хотелось проснуться, но он и так бодрствовал…

Распахнув дверцу, Самолетов нырнул туда головой вперед, скрывшись до пояса, по-рачьи попятился, держа в руках небольшую резную шкатулку. Поднял крышку: